"Мой Ржев - в годину лихолетья"...
Воспоминания Свирчевской Лидии Александровны, участницы Великой Отечественной войны
Открывшаяся нашему взору панорамаПервая декада апреля 1942 года.
На Волге ледоход, но он не приносит нам, ржевитянам, того тихого и радостного возбуждения, которое водворялось всегда на реке в такие дни в той, отдалившейся от нас мирной жизни.
Как-то погожим днём мы с мамой спешим по каким-то нашим безрадостным делам и своим маршрутом выходим на крутой берег Волги. Открывшаяся нашему взору широкая панорама заставляет нас остановиться и замереть в немой скорби. На реке сплошные движущиеся поля, воды не видно. Огромные льдины плывут с верховий, а на них распластанные, застывшие в неестественных позах трупы наших солдат! По зеленовато-серым синелям различаем и немцев, но их значительно меньше. По отдельным, впечатанным в лёд моментам прошедших боёв, видим, что дело доходило и до рукопашной. Но большинство наших героев погибло на этом ледяном открытом пространстве так и не дойдя до вражеских окопов.
Так река, в белом цвете вперемешку с бурыми пятнами на снегу от пролитой солдатской крови, открывает нам свою мрачную тайну. Мы стоим и плачем молча, не скрывая друг от друга слёз. Потом в подавленном настроении медленно бредём домой.
Во второй половине апреля лёд сошёл. И с приходом весеннего тепла мы опять начинаем ходить по деревням в поисках пропитания. Город со всех сторон был окружён нашими войсками и оставалось единственное направление, куда выпускали – это в сторону речки Сишки по Торопецкому тракту.
Вышли мы тогда втроём: я, Зина и брат Валя. У пожарного извоза по деревянному мосту перешли Волгу. Мы знали, что уже начали работать лодочные перевозы под Казанским спуском и перед фабрикой Ральфа, но там переправляли на другой берег только за соль. Всё это как-то передавалось по слухам. Дошли мы до известкового завода и узнали, что там много немцев. На мост не пошли, решили перейти речку, стали искать брод. И за очередным поворотом ручья перед нами открылась страшная картина, как будто кто-то забыл закрыть занавес после окончания кровопролитного побоища. На противоположном высоком берегу, зацепившись за ветки кустов в одном нижнем белье и в разных позах, висели и лежали трупы наших солдат, застывшие в предсмертных судорогах. Некоторые успели добежать до ручья, но здесь их настигали губительные вражеские пули. Видимо, немцы застигли их врасплох так, что командиры не успели организовать оборону. Как такое могло случиться? Этот вопрос немым комом вставал в горле. *)
*) Много позже, читая воспоминания участников боёв на Ржевской земле, мне удалось узнать, что в районе известкового завода эта трагедия произошла где-то в начале февраля 1942 года с бойцами 1215 стрелкового полка 365 стрелковой дивизии, которая формировалась на Урале.
Мы пробирались в гробовой тишине между трупами. Только молодой тонкий ледок предательски трещал под нашими ногами. Наконец вышли на дорогу, изъезженную немецкой колёсной и гусеничной техникой. Кое-где были видны воронки от снарядов и авиабомб, начавшие уже заполняться ржавой талой водой. И пошли дальше, толком не зная куда, лишь бы найти какую-нибудь не спалённую войной деревеньку. И так в конце-концов дошли до деревни Кокошкино, А там все жители по схоронам сидят, говорят: «Куды вы, ребяты, припёрлись? Здесь фронт и идут бои!»
Но нам делать нечего, пустыми возвращаться нельзя, и мы пошли на гору туда, где раньше стояла церковь, а около неё памятник герою войны 1812 года генералу Сеславину. Отсюда с высоты птичьего полёта нам открылась широкая панорама с видом на Волгу, уходящие вдаль, беззащитные в своей наготе берёзовые рощи дополняли среднерусский пезаж. А чуть дальше от разбитой церкви мы увидели жуткое, незабываемое зрелище. Перед нами было широкое поле, всё изрытое глубокими воронками от авиабомб, а на нём, как поваленные деревья, лежат сплошь и рядом убитые наши воины. Мне особенно запомнился молодой лейтенант в портупее. Он лежал на спине, широко раскинув руки, с остекленевшими, открытыми глазами.
Осколок, видимо, летел по касательной траектории и вскрыл ему черепную коробку, потому что чуть дальше от головы лежали целиком его мозги. Поражённая такой скорой трагической смертью, я остановилась возле этого убитого офицера, и в это время вдруг начался артобстрел. Близко от нас на поле стали рваться снаряды. Это наша артиллерия вела беглый огонь. Мы кинулись на спуск к реке Сишке, потом по грунтовой разбитой дороге поднялись опять в деревню Кокошкино. Обменяли соль на картошку и поспешили возвратиться в истерзанный пожарами и бомбёжками наш родной город Ржев.
http://rzev.ru/modules/phpBB2/viewtopic.php?t=2293&postdays=0&postorder=asc&&start=15
