Форум поисковый отряд "Победа"
Главная категория => Художественная и историческая литература, кино, телепрограммы, новости СМИ. => Тема начата: Стрелок от 13 11 2010, 23:19:34
-
Вторая мировая война. Великая Отечественная война .
http://www.rsl.ru/ru/s3/s331/s122/s1225226/#3
-
Вышла новая книга Владимира Мединского о мифах. В этот раз книга посвящена войнам с участием СССР и мифах об этих войнах.
Рекомендую.
"Война. Мифы СССР. 1939-1945".
-
Лично с этим творением не знаком, но по другому творчеству Мединского могу сказать, что он любит передергивать и обощать. Непрофессионально.
Исаев о его книге
http://dr-guillotin.livejournal.com/91813.html
-
Вышла новая книга Владимира Мединского о мифах. В этот раз книга посвящена войнам с участием СССР и мифах об этих войнах. Рекомендую. "Война. Мифы СССР. 1939-1945".
Аплодирую книге стоя!
Блестящая подборка правильных советских тезисов о Войне (автору ближе слово "мифов")!
(Хотя, на мой взгляд, автор именно мифы выдает за правду).
Книга являет собой идеальное энциклопедически-методическое издание: в одном месте собраны абсолютно все спорные вопросы (ученые говорят "актуальные проблемы") истории России по данному вопросу.
Жаль только, что практически ни с одним из выводов автора согласиться невозможно: тут и "1,5 года мирной передышки после Пакта", и "добровольное вхождение Прибалтики в состав Союза", и "злобный Черчиль-поджигатель войны", и еще много чего вкусного и смешного.
Не жалею о потраченных деньгах. Тоже рекомендую!
Книга действительно стоит дивизии (писателей Гареевых, Жуковых и Исаевых).
-
Жаль только, что практически ни с одним из выводов автора согласиться невозможно: тут и "1,5 года мирной передышки после Пакта", и "добровольное вхождение Прибалтики в состав Союза", и "злобный Черчиль-поджигатель войны", и еще много чего вкусного и смешного.
http://lib.rus.ec/b/165193
Книга о "добрых" поджигателях войны.. Особенно рекомендую к чтению тем. кто считает, что считает, что 1.5 года передышки не нужно...и про дядю-Черчиля)) и дедушку-Чемберлена)).. А также незабвенного героя анекдотов Льва Давыдыча)))
В общем книга про тех, кто теперь усиленно изображает из себя главных победителей и жертв..
" Эта книга – о том, кто подтолкнул Гитлера совершить самоубийственное нападение на Сталина. Об истинных творцах и вдохновителях самой страшной катастрофы в истории России – 22 июня 1941 года. Тех, кто давал Гитлеру и его партии деньги и помог им придти к власти. Показывается истинная цель привода нацистов к власти – нападение на СССР, «исправление» предыдущей ошибки британской разведки, поставившей во главе России большевиков. Вместо того, чтобы исчезнуть вместе с награбленным, Ленин и его команда остались и воссоздали державу, отказавшись «сдать» страну западным странам, в первую очередь, Великобритании. В книге на основе большого фактического материала прослеживается вся логика событий, начиная с сентября 1919 года до 22 июня 1941 года. В результате читатель понимает, кто является истинным поджигателем Второй мировой войны, а значит, несет ответственность вместе с нацистами за их чудовищные преступления. Британская разведка убирает следы своей преступной деятельности: убивает старика Гесса, не давая ему тем самым обнародовать самый страшный секрет Великобритании, организует крупный бизнес проект по фальсификации истории под именем своего агента Резуна и использует другие малопочтенные приёмы своей деятельности.
"
С уважением,
Ольга
-
По книге Мединского не согласен.
Поясню почему.
Часто встречаюсь с молодью, которая далека от темы войны.
Дорогие товарищи, у меня есть великовозрастные дяди и тёти, которые не в теме.
Для них почитать наш сайт - как выучить наизусть "Капитал" Маркса. Поэтому им прописные истины нужны.
Кино о войне, чтоб узнали, кто и на кого напал и когда.
У нас есть заблуждение, если мы что-то знаем, то считаем, что это норма и об этом все знают. Это не так.
Мединский, не буду спорить о правильности и неправильности его умозаключений, просто ликбез по войне для тех, кто сер, как у пожарника штаны. А таких у нас в стране большинство. И книга ему нужна легкочитаемая.
По Исаеву.
Тоже ловил его на плюхах, не готов спорить и не хочу.
Он Мельникова обхаял за его книгу по 33-й армии, хотя кто из нас видел книгу на эту тему лучше???
У Исаева, с его громадным количеством плюсов, просто перебор снобизма и величия при общении.
-
Безгранично согласен. Эта книга иделаьный учебник по патриотическому воспитанию молодежи!
Как-то один из тех, кого сейчас принято называть "фальсификатором истории" рассказал:
"Подходит ко мне после конференции человек и спрашивает, как я думаю сколько людей поддерживает мои идеи. Отвечаю: 1%. Не поддерживают - тоже 1%. Остальным - все равно".
А вообще мне кажется не хватает доступной (в смысле легко усваиваемой) информации (книг, фильмов, ...) о Войне.
-
Наши книги, очень -очень :
Андрей Платонов.
"Борьба за господство на Черном море".
http://www.mdk-arbat.ru/bookcard?book_id=679122
Ростислав Алиев.
"Брестская крепость : воспоминания и документы".
http://www.mdk-arbat.ru/bookcard?book_id=673525
А.В. Платонов
«Противовоздушная оборона сил флота. 1941-1945».
http://www.gangut.su/RU/publicru/booksru/protivovozdushnaja-oborona-sil-flota-1941-1945/
Мирослав Морозов, Константин Кулагин
"Месть" Сталина. Советские подлодки типа М"
http://www.ozon.ru/context/detail/id/5387837/
-
Вилли Хенс, Александр Пересвет
По другую сторону войны
(http://www.ozon.ru/multimedia/books_covers/1001197947.jpg)
В начале 90-х годов из Германии к нам приходили гуманитарные конвои, в которые организовывали и в составе которых приезжали немецкие ветераны войны. Автор брал у них интервью, пытаясь понять зачем они это делают. В книге много документов по содержанию немецких пленных в наших лагерях.
Интересный кусок с восспоминаниями немца о боях под Истрой в 1941.
Пост автора книги в ЖЖ
http://a-pereswet.livejournal.com/109524.html#comments
Цитаты из книги:
"Русские воевали хорошо. Только очень нерасчетливо. То ли командиры плохо свое дело знали... Например, один батальон ведет наступление, а соседний стоит, на него смотрит. Ну и мы силы потихоньку перебрасываем, этих отразим, а потом они вместе отступают. Какие-то части просто забывали при отступлении у нас в тылу... Да нет, не специально: они ж даже к бою не готовы были, это ж видно."
"А сами солдаты русские были хороши. Тогда-то, понятно не до оценки противника было, но мужество всегда ведь видишь, даже и врага. Очень цепко солдаты дрались..."
"Только все-таки не понимаю, что же вы не так делали после войны? Ведь вы нас победили, но почему же оказались в таком положении?"
-
Леонид, Вы все время пишите по боям в 1941 в районе Рузы и Истры. Откройте маленькую темку, будем туда кидать интересные документы , фото и пр. Вдруг пригодятся.
-
Леонид, Вы все время пишите по боям в 1941 в районе Рузы и Истры. Откройте маленькую темку, будем туда кидать интересные документы , фото и пр. Вдруг пригодятся.
https://poiskpobeda.ru/forum/index.php?topic=1878.0
-
Мединский, не буду спорить о правильности и неправильности его умозаключений, просто ликбез по войне для тех, кто сер, как у пожарника штаны. А таких у нас в стране большинство. И книга ему нужна легкочитаемая.
Такие книги нужны, безусловно, хотя как ликбез более действенно телевидение, думаю.
А качественных исторических передач на ТВ на тему Великой Отечественной мало, больше мусора с откровенной фальсификацией.
Поэтому многие не то что не знают про войну, а знают не так как было на самом деле.
-
Боевой путь 145сд
А.И. Волкова
"На острие главного удара".
http://ilya-art.by.ru/Na%20ostrie1.pdf
-
Путин о книгах про войну.
"В очередном номере американского журнала «Вторая мировая война» (World War II) опубликована статья Владимира Путина"
http://premier.gov.ru/events/news/14013/
-
Рекомендую к прочтению, книги - очень - очень..
"Спецназ ГРУ. Афганистан - звездный час спецназа, 1979-1989" (составитель С. Козлов)
В настоящей книге очерков, составляющей третий том исторической энциклопедии "Спецназ ГРУ", охватывается период с 1979 по 1989 гг. и рассказывается о боевой истории частей и соединений спецназ в составе Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. По каждому отряду, по каждой бригаде спецназ приводится краткая историческая справка, рассказывается об их боевом пути, дается анализ конкретных боевых операций (включая и неудачные). Авторы очерков - солдаты и офицеры - непосредственные участники описываемых событий. Рассказы иллюстрированы схемами. Это уникальная копилка боевого опыта, тем более, что архив оперативных дел групп и отрядов, действовавших в Афганистане, сохранен не был. Книга представляет интерес как для военных профессионалов, так и для широкого круга читателей.
http://www.rsva-ural.ru/library/mbook.php?id=1042
Исаев А.В. , Коломиец М.В. - "Разгром 6-й танковой армии СС: Могила Панцерваффе"
Эта операция, названная "Fruhlingserwachen" ("Весеннее пробуждение"), стала последним наступлением Вермахта. Этот контрудар должен был остановить Красную Армию и переломить ход войны. Победа в этом сражении давала Третьему Рейху шанс избежать окончательной катастрофы.
http://freebooks.net.ua/neuzhebnye/voen_temat/letopis_i_srazhen/46742-isaev-a.v.-kolomiec-m.v.-razgrom-6-jj-tankovojj.html
Мирослав Морозов "Торпедоносцы Великой Отечественной. Их звали "Смертниками"
Их представляют "смертниками", "советскими камикадзе", которые жили не дольше трех-четырех боевых вылетов. Их воинская профессия считается едва ли не самой рискованной и опасной. О них судят по потрясающему фильму "Торпедоносцы", шокировавшему зрителей невиданным тогда натурализмом, правдивостью и трагизмом в показе Великой Отечественной войны.
Что в этом "культе" советских торпедоносцев правда, а что - лишь красивая легенда? Какова на самом деле была их боевая эффективность и подлинная цена их побед? Какой урон они наносили врагу? Выдерживают ли сравнение с немецкими, британскими, американскими и японскими торпедоносцами, не раз решавшими исход морских сражений?
Известно, что за годы Великой Отечественной наша торпедоносная авиация потопила 15 боевых и вспомогательных кораблей Кригсмарине, а также 22 транспортных судна. Мало это или много - особенно если принять в расчет несовершенство авиатехники, слабую подготовку летнего состава и мощнейшее противодействие противника (немецкие ВМС имели самую сильную ПВО в Европе)?
Новая книга ведущего историка флота, основанная на материалах не только отечественных, но и зарубежных архивов, отвечает на все эти вопросы, давая исчерпывающую картину боевого применения торпедоносной авиации в годы Великой Отечественной войны.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/5809359/
Заблотский, Ларинцев:" Советские ВВС против кригсмарине".
Сборник посвящен малоизвестным эпизодам советско-германского противоборства на море в годы Великой Отечественной войны. На основе ранее не публиковавшихся документов из отечественных и зарубежных архивов авторы попытались беспристрастно осветить бои прошедшей войны, честно признавая допущенные при этом ошибки и спокойно описывая взятые в бою победы.
http://www.labirint.ru/books/250387/
Кузнецов А.Я. "Большой десант.Керченско-Эльтигенская операция."
Высадка на Керченский полуостров в ноябре 1943 года - одна из крупнейших десантных операций в истории нашего Отечества. По масштабам с ней может поспорить (да и то не во всем) только десант на тот же полуостров в 1941 году. События ноября-декабря 1943 года в районе Керченского пролива отличались крайним драматизмом. Стрелка весов неоднократно колебалась от поражения к победе и обратно, и в конце концов замерла в каком-то неопределенном положении. Хотя Керченеко-Эльтигенскую операцию никак нельзя назвать забытой страницей истории, в ее изучении до сих пор сохранились немалые пробелы. В первую очередь. это связано с недоступностью в прошлом большинства немецких документов. Но и советские источники изучены недостаточно. Эта книга - первая попытка свести воедино документы противоборствующих сторон и первая полноценная история одной из самых важных операций Великой Отечественной войны.
http://www.dom-knigi.ru/book.asp?Art=345921&CatalogID=12
-
РЕКОМЕНДУЮ.
Книга называется "Мы погибнем вчера"
http://lib.rus.ec/b/196309/read
-
http://read.amahrov.ru/load/proizvedenija_forumchan/v_okopakh_vremeni_sbornik_rasskazov/1-1-0-40
см. в конце сборника
-
РЕКОМЕНДУЮ.
Владимир Иванович! Рекомендуете в качестве фантастики, или рассуждений на тему "родина своих солдат не хоронит"?
-
Рекомендую прочитать, посмотреть вокруг и подумать.
-
Интересная штука эта альтернативная история... иногда почитываю ее... отдыхая на этом чтиве после того, что увидел и узнал по реальной войне... до того иной раз становится тошно, что хочется сказки... а подсадил на это дело наш старший товарищ... т.Мазниченко... у него в музее целая библиотека такой литературы... :) ;D ::)
-
Рекомендую прочитать, посмотреть вокруг и подумать.
Прочитал с удовольствием пока утром дежурил. Но только как фантастическое произведение ;)
-
АЛЕКСЕЙ ВОЛКОВ
"На острие решающего удара"
Ссылка работает, проверил.
http://ilya-art.by.ru/Na%20ostrie1.pdf
По 145 сд.
-
"В ФРГ вышла книга "Солдаты" ("Soldaten") - документальное исследование, посвященное военнослужащим вермахта. Уникальной особенностью книги является то, что она построена на откровениях немецких солдат, которыми они делились друг с другом в лагерях для военнопленных, не подозревая, что союзники их прослушивают и фиксируют разговоры на пленку. Словом, в книгу вошла вся подноготная, все то, о чем гитлеровцы избегали писать в письмах с фронта и упоминать в мемуарах.
Как отмечает журнал Spiegel, "Солдаты" окончательно похоронили миф о незапятнанном вермахте ("Мы исполняли приказ. Жгли СС - мы воевали".) Отсюда и подзаголовок: "О том, как сражались, убивали и умирали" ("Protokollen vom Kaempfen, Toeten und Sterben"). Оказалось, что бессмысленные убийства, пытки, изнасилования, издевательства не были прерогативой зондеркомманд, а являлись обыденностью для немецкой армии. Военнопленные вермахта вспоминали о совершенных преступлениях как о чем-то само собой разумеющемся, более того, многие бравировали военными "подвигами", а уж раскаянием и угрызениями совести никто особенно и не мучился.
Как часто бывает, книга появилась благодаря сенсационной находке: немецкий историк Зенке Найтцель (Soenke Neitzel), работая в британских и американских архивах над исследованием, посвященном Битве за Атлантику, наткнулся в 2001 году на стенограмму прослушки, в которой пленный немецкий офицер-подводник с непривычной откровенностью рассказывал о своих военных буднях. В ходе дальнейших изысканий было обнаружено в общей сложности 150 тысяч страниц подобных стенограмм, которые Найтцель обработал вместе с социопсихологом Харальдом Вельцером (Harald Welzer)."
http://www.lenta.ru/articles/2011/04/19/soldaten/
-
Рубль Великой Отечественной
До сих пор у нас как-то не принято было писать о финансовой составляющей Великой Отечественной войны. Непривычен для нас меркантильный, «рублевый» подход к войне. В центре внимания исследователей обычно оказывается ход сражений, личности полководцев, а с недавних пор и альтернативные варианты военной истории, но никак не денежная сторона вопроса.
Вышедшая недавно книга историка-публициста Максима Кустова «Цена Победы в рублях» посвящена именно таким, практически неизвестным читателю, денежным деталям истории Великой Отечественной войны. Впервые подробно рассматривается система материального стимулирования советских военных за боевые заслуги. Других работ на эту тему в отечественной историографии пока просто нет…
…В августе 1941 года, были введены премиальные выплаты членам экипажей самолетов, бомбивших Берлин. В приказе, подписанном Иосифом Сталиным, есть такие строки: «Выдать каждому члену экипажа, участвовавшему в полете, по 2 тысячи рублей. Впредь установить, что каждому члену экипажа, сбросившему бомбы на Берлин, выдавать по 2 тысячи рублей». Позже платить стали и за бомбежку других вражеских столиц – Будапешта, Бухареста и Хельсинки
Августовский «берлинский» приказ стал началом создания целой системы выплат и денежных наград солдатам и офицерам за подбитые вражеские самолеты или танки или за эвакуацию и ремонт своей боевой техники. Пятьсот рублей полагались наводчику артиллерийского орудия, танка или бронебойщику с противотанковым ружьем за подбитый танк противника, 2 тысячи рублей – летчику, сбившему вражеский бомбардировщик и 1 тысяча за сбитый истребитель, пятьсот рублей десантнику за участие в десантной операции.
Дороже всего расценивались вражеские корабли. Было, впрочем, множество нюансов, система постоянно корректировалась, расценки менялись. В книге использован самый разнообразный материал – приказы народного комиссара обороны и его заместителей периода Великой Отечественной войны, архивные документы, воспоминания фронтовиков.
При этом Максим Кустов подчеркивает, что материальное поощрение не являлось основным стимулом для советских солдат и офицеров. Но и этот стимул использовался, следовательно, он подлежит изучению.
Возникает вопрос – а что значили эти деньги для тех, кто их получал? Что на них можно было купить в годы войны? Автор пишет о том, сколько получали военные, от генерала до снайпера, автоматчика и штрафника, о средних зарплатах в промышленности, и даже доходах людей, оставшихся на оккупированных территориях. Причем для большей наглядности приводятся сравнения, что на эти деньги можно было купить на рынке в советском тылу. И не только в советском тылу. В книге собраны любопытные сведения о ценах на оккупированной территории, где советский рубль сохранил покупательную способность. Автор пишет о том, сколько получали немецкие пособники в месяц (советскими рублями) и сколько платили за выдачу «саботажника» или спрятавшегося еврея (цена предательства оказалась небольшой – экономные немцы не баловали предателей).
В книге приводятся и вычисления – что, например, могли купить советские военные на премиальные деньги: «Возьмем, скажем, расчет противотанкового ружья (ПТР), подбивший немецкий танк, получивший причитающиеся ему деньги и оказавшийся в тылу, допустим в Москве. Наводчику противотанкового ружья полагается 500 руб., а номеру (помощнику наводчика) противотанкового ружья – 250 руб.
На рынке за 500 рублей они приобретут бутылку водки (если повезет, то за 400 или даже за 300 рублей), за 200 или 150 рублей – буханку хлеба (цены на данные продукты чаще всего упоминаются в воспоминаниях современников). Допустим, пэтээровцы передали причитающиеся им деньги своим семьям. Те могли бы, например, купить восемь килограммов картошки по девяносто рублей и оставшиеся тридцать рублей израсходовать на покупку бутылки водки по казенной цене. Это, конечно, немного, но по сравнению с мизерными ежемесячными пособиями (в размере от ста до трехсот рублей, причем в сельской местности выплачивалось лишь пятьдесят процентов) для семей рядовых и младших командиров (сержантов и старшин), в которых имелись нетрудоспособные члены, уже кое-что значило».
Подробно рассмотрен вопрос о том, насколько аккуратно выплачивались «победные» деньги. Некоторые фронтовики решительно отрицают существование таких выплат. Другие подтверждают получение. В «Цене Победы в рублях» приводятся максимальные суммы, «заработанные» в одном бою, или накопившиеся на сберкнижке офицера к концу войны.
Неожиданно выглядят названия глав и подглав, например - «Пять тысяч для семьи погибшего товарища», «Советский офицер заплатит в долларах и гоби», «Иудины рубли», «Самый «оплаченный» бой», «Вошь ценою в двести рублей». Не привык наш читатель к такому подходу в военной истории.
К сожалению, оформление обложки и издательская аннотация почти не соответствуют тексту книги, посвященной денежным взаимоотношениям в Красной Армии и в тылу, в оккупации и на освобожденных советскими войсками территориях (в том числе и в других странах). Именно об этом написана «Цена Победы в рублях».
Надо полагать, что после выхода в свет этой книги военно-финансовая сторона Великой Отечественной станет более понятна отечественному читателю.
Ирина Антонова
-
http://arch-grafika.ru/news/a_v_vasilchenko_imperskaja_tektonika_arkhitektura_iii_rejkha/2011-04-14-1513
-
http://lib.rus.ec/b/299381/read
-
Николай Николаевич
НИКУЛИН
ВОСПОМИНАНИЯ
О ВОЙНЕ
http://www.belousenko.com/books/nikulin/nikulin_vojna.htm
-
Это не "Васька-ротный"...
-
Кто-нибудь листал этот альбом? Хотелось бы услышать мнение о нем.
"Москва. 1941-1945. Атлас (подарочное издание). 2011 г. Редактор Георгий Куманев"
"...впервые дан полный картографический обзор истории Москвы в годы Великой Отечественной войны. В атлас включены не только карты военных операций, и в первую очередь битвы за Москву в 1941-1942 гг., но и планы военной Москвы, состояния системы обороны столицы в первый и последующие периоды войны, городских служб и экономики города. Кроме того, в атласе впервые объединены новейшие данные по истории Московской битвы, а военные операции представлены на картографической основе, составленной по данным карт соответствующего периода истории.
Общее число авторских карт, включенных в атлас, превышает 120".
http://www.ozon.ru/context/detail/id/7321913/
-
Ребята,скажите есть у кого-нибудь книга Панов М.Ф. "На направлении главного удара".Очерк о 1 гв Донском Танковом Корпусе?
-
Ребята,скажите есть у кого-нибудь книга Панов М.Ф. "На направлении главного удара".Очерк о 1 гв Донском Танковом Корпусе?
Что-то, Свет, на просторах интернета ее нет. Похоже, последнее издание было в 1995 году.
Точно она есть в Ленинке:
http://old.rsl.ru/view.jsp?f=1016&t=3&v0=%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2+%D0%9C.%D0%A4.+%D0%BD%D0%B0+%D0%BD%D0%B0%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&cc=a1&ce=4
Если не найдешь оригинал, оформляй пропуск в библиотеку, закажи книгу и без проблем перефотографируешь ее в читальном зале, объем позволяет ;D
-
Спасибо ,Лен ;)
-
"Дни и ночи".
Константин СИМОНОВ
Тот, кто был здесь, никогда этого не забудет. Когда через много лет мы начнем вспоминать и наши уста произнесут слово "война", то перед глазами встанет Сталинград, вспышки ракет и зарево пожарищ, в ушах снова возникнет тяжелый бесконечный грохот бомбежки. Мы почуем удушливый запах гари, услышим сухое громыхание перегоревшего кровельного железа.
Немцы осаждают Сталинград. Но когда здесь говорят "Сталинград", то под этим словом понимают не центр города, не Ленинскую улицу и даже не его окраины, - под этим понимают всю огромную, шестидесятипятикилометровую полосу вдоль Волги, весь город с его предместьями, с заводскими площадками, с рабочими городками. Это -много городков, создавших один город, который опоясал собой целую излучину Волги. Но этот город уже не тот, каким мы видели его с волжских пароходов. В нем нет поднимающихся веселой толпой в гору белых домов, нет легких волжских пристаней, нет набережных с бегущими вдоль Волги рядами купален, киосков, домиков. Теперь это город дымный и серый, над которым день и ночь пляшет огонь и вьется пепел. Это город-солдат, опаленный в бою, с твердынями самодельных бастионов, с камнями героических развалин.
И Волга под Сталинградом - это не та Волга, которую мы видели когда-то, с глубокой и тихой водой, с широкими солнечными плесами, с вереницей бегущих пароходов, с целыми улицами сосновых плотов, с караванами барж. Ее набережные изрыты воронками, в ее воду падают бомбы, поднимая тяжелые водяные столбы. Взад и вперед через нее идут к осажденному городу грузные паромы и легкие лодки. Над ней бряцает оружие, и окровавленные бинты раненых видны над темной водой.
Днем в городе то здесь, то там полыхают дома, ночью дымное зарево охватывает горизонт. Гул бомбежки и артиллерийской канонады день и ночь стоит над содрогающейся землей. В городе давно уже нет безопасных мест, но за эти дни осады здесь привыкли к отсутствию безопасности. В городе пожары. Многих улиц уже не существует. Еще оставшиеся в городе женщины и дети ютятся в подвалах, роют пещеры в спускающихся к Волге оврагах. Уже месяц штурмуют немцы город, уже месяц хотят овладеть им во что бы то ни стало. На улицах валяются обломки сбитых бомбардировщиков, в воздухе рвутся снаряды зениток, но бомбежка не прекращается ни на час. Осаждающие стараются сделать из этого города ад.
Да, здесь трудно жить, здесь небо горит над головой и земля содрогается под ногами. Опаленные трупы женщин и детей, сожженных фашистами на одном из пароходов, взывая к мести, лежат на прибрежном волжском песке.
Да, здесь трудно жить, больше того: здесь невозможно жить в бездействии. Но жить сражаясь - так жить здесь можно, так жить здесь нужно, и так жить мы будем, отстаивая этот город среди огня, дыма и крови. И если смерть у нас над головой, то слава рядом с нами: она стала нам сестрой среди развалин жилищ и плача осиротевших детей.
Вечер. Мы стоим на окраине. Впереди расстилается поле боя. Дымящиеся холмы, горящие улицы. Как всегда на юге, начинает быстро темнеть. Все заволакивается иссиня-черной дымкой, которую разрывают огненные стрелы гвардейских минометных батарей. Обозначая передний край, по огромному кольцу взлетают в небо белые сигнальные немецкие ракеты. Ночь не прерывает боя. Тяжелый грохот: немецкие бомбардировщики опять обрушили бомбы на город за нашей спиной. Гул самолетов минуту назад прошел над нашими головами с запада на восток, теперь он слышен с востока на запад. На запад прошли наши. Вот они развесили над немецкими позициями цепь желтых светящихся "фонарей", и разрывы бомб ложатся на освещенную ими землю.
Четверть часа относительной тишины - относительной потому, что все время продолжает слышаться глухая канонада на севере и юге, сухое потрескивание автоматов впереди. Но здесь это называют тишиной, потому что другой тишины здесь уже давно нет, а что-нибудь надо же называть тишиной!
В такие минуты разом вспоминаются все картины, прошедшие перед тобой за эти дни и ночи, лица людей, то усталые, то разгоряченные, их бессонные яростные глаза.
Мы переправлялись через Волгу вечером. Пятна пожаров становились уже совсем красными на черном вечернем небе. Самоходный паром, на котором мы переезжали, был перегружен: на нем было пять машин с боеприпасами, рота красноармейцев, несколько девушек из медсанбата. Паром шел под прикрытием дымовых завес, но переправа казалась все-таки долгой. Рядом со мной на краю парома сидела двадцатилетняя военфельдшер девушка-украинка по фамилии Щепеня, с причудливым именем Виктория. Она переезжала туда, в Сталинград, уже четвертый или пятый раз.
Здесь, в осаде, обычные правила эвакуации раненых изменились: санитарные учреждения уже негде было размещать в этом горящем городе; фельдшеры и санитарки, собрав раненых, прямо с передовых сами везли их через город, погружали на лодки, на паромы, а перевезя на ту сторону, возвращались обратно за новыми ранеными, ждавшими их помощи. Виктория и мой спутник, редактор "Красной звезды" Вадимов, оказались земляками. Половину пути они оба наперебой вспоминали Днепропетровск, свой родной город, и чувствовалось, что в сердцах своих они не отдали его немцам и никогда не отдадут, что этот город, что бы ни случилось, есть и всегда будет их городом.
Паром уже приближался к сталинградскому берегу.
- А все-таки каждый раз немножко страшно выходить, - вдруг сказала Виктория. - Вот меня уже два раза ранили, один раз тяжело, а я все не верила, что умру, потому что я же еще не жила совсем, совсем жизни не видела. Как же я вдруг умру?
У нее в эту минуту были большие грустные глаза. Я понял, что это правда: очень страшно в двадцать лет быть уже два раза раненной, уже пятнадцать месяцев воевать и в пятый раз ехать сюда, в Сталинград. Еще так много впереди - вся жизнь, любовь, может быть, даже первый поцелуй, кто знаетГ И вот ночь, сплошной грохот, горящий город впереди, и двадцатилетняя девушка едет туда в пятый раз. А ехать надо, хотя и страшно. И через пятнадцать минут она пройдет среди горящих домов и где-то на одной из окраинных улиц, среди развалин, под жужжание осколков, будет подбирать раненых и повезет их обратно, и если перевезет, то вновь вернется сюда, в шестой раз.
Вот уже пристань, крутой подъем в гору и этот страшный запах спаленного жилья. Небо черное, но остовы домов еще черней. Их изуродованные карнизы, наполовину обломленные стены врезаются в небо, и, когда далекая вспышка бомбы делает небо на минуту красным, развалины домов кажутся зубцами крепости.
Да это и есть крепость. В одном подземелье работает штаб. Здесь, под землей, обычная штабная сутолока. Выстукивают свои точки и тире бледные от бессонницы телеграфистки и, запыленные, запорошенные, как снегом, обвалившейся штукатуркой, проходят торопливым шагом офицеры связи. Только в их донесениях фигурируют уже не нумерованные высоты, не холмы и рубежи обороны, а названия улиц, предместий, поселков, иногда даже домов.
Штаб и узел связи спрятаны глубоко под землею. Это мозг обороны, и он не должен быть подвергнут случайностям. Люди устали, у всех тяжелые, бессонные глаза и свинцовые лица. Я пробую закурить, но спички одна за другой мгновенно потухают - здесь, в подземелье, мало кислорода.
Ночь. Мы почти на ощупь едем на разбитом "газике" из штаба к одному из командных пунктов. Среди вереницы разбитых и сожженных домов один целый. Из ворот, громыхая, выезжают скрипучие подводы, груженные хлебом: в этом уцелевшем доме пекарня. Город живет, живет - что бы ни было. Подводы едут по улицам, скрипя и вдруг останавливаясь, когда впереди, где-то на следующем углу, вспыхивает ослепительный разрыв мины.
Утро. Над головой ровный голубой квадрат неба. В одном из недостроенных заводских зданий расположился штаб бригады. Улица, уходящая на север, в сторону немцев, простреливается вдоль минометным огнем. И там, где когда-то, может быть, стоял милиционер, указывая, где можно и где не должно переходить улицу, теперь под прикрытием обломков стены стоит автоматчик, показывая место, где улица спускается под уклон и где можно переходить невидимо для немцев, не обнаруживая расположения штаба. Час назад здесь убило автоматчика. Теперь здесь стоит новый и по-прежнему на своем опасном посту "регулирует движение".
Уже совсем светло. Сегодня солнечный день. Время близится к полудню. Мы сидим на наблюдательном пункте в мягких плюшевых креслах, потому что наблюдательный пункт расположен на пятом этаже в хорошо обставленной инженерской квартире. На полу стоят снятые с подоконников горшки с цветами, на подоконнике укреплена стереотруба. Впрочем, стереотруба здесь для более дальнего наблюдения, так называемые передовые позиции отсюда видны простым глазом. Вот вдоль крайних домов поселка идут немецкие машины, вот проскочил мотоциклист, вот идут пешие немцы. Несколько разрывов наших мин. Одна машина останавливается посреди улицы, другая, заметавшись, прижимается к домам поселка. Сейчас же с ответным завыванием через наши головы в соседний дом ударяют немецкие мины.
Я отхожу от окна к стоящему посреди комнаты столу. На нем в вазочке засохшие цветы, книжки, разбросанные ученические тетради. На одной аккуратно, по линейкам, детской рукой выведено слово "сочинение". Да, как и во многих других, в этом доме, в этой квартире жизнь оборвалась на полуслове. Но она должна продолжаться, и она будет продолжаться, потому что именно для этого ведь дерутся и умирают здесь, среди развалин и пожарищ, наши бойцы.
Еще один день, еще одна ночь. Улицы города стали еще пустыннее, но сердце его бьется. Мы подъезжаем к воротам завода. Рабочие-дружинники, в пальто и кожанках, перепоясанных ремнями, похожие на красногвардейцев восемнадцатого года, строго проверяют документы. И вот мы сидим в одном из подземных помещений. Все, кто остался охранять территорию завода и его цехи - директор, дежурные, пожарники и рабочие самообороны, - все на своих местах.
В городе нет теперь просто жителей - в нем остались только защитники. И, что бы ни было, сколько бы заводы ни вывезли станков, цех всегда остается цехом, и старые рабочие, отдавшие заводу лучшую часть своей жизни, оберегают до конца, до последней человеческой возможности эти цехи, в которых выбиты стекла и еще пахнет дымом от только что потушенных пожаров.
- Мы здесь еще не все отметили, - кивает директор на доску с планом заводской территории, где угольниками и кружочками аккуратно отмечены бесчисленные попадания бомб и снарядов.
Он начинает рассказывать о том, как несколько дней назад немецкие танки прорвали оборону и устремились к заводу. Надо было чем-то срочно, до ночи, помочь бойцам и заткнуть прорыв. Директор вызвал к себе начальника ремонтного цеха. Он приказал в течение часа выпустить из ремонта те несколько танков, которые были уже почти готовы. Люди, сумевшие своими руками починить танки, сумели в эту рискованную минуту сесть в них и стать танкистами.
Тут же, на заводской площадке, из числа ополченцев -рабочих и" приемщиков - было сформировано несколько танковых экипажей; они сели в танки и, прогрохотав по пустому двору, прямо через заводские ворота поехали в бой. Они были первыми, кто оказался на пути прорвавшихся немцев у каменного моста через узкую речку. Их и немцев разделял огромный овраг, через который танки могли пройти только по мосту, и как раз на этом мосту немецкую танковую колонну встретили заводские танки.
Завязалась артиллерийская дуэль. Тем временем немецкие автоматчики стали переправляться через овраг. В эти часы завод против немецкой пехоты выставил свою, заводскую, - вслед за танками у оврага появились два отряда ополченцев. Одним из этих отрядов командовали начальник милиции Костюченко и заведующий кафедрой механического института Панченко, другим управляли мастер инструментального цеха Попов и старый сталевар Кривулин. На обрывистых скатах оврага завязался бой, часто переходивший в рукопашную. В этих схватках погибли старые рабочие завода: Кондратьев, Иванов, Володин, Симонов, Момртов, Фомин и другие, имена которых сейчас повторяют на заводе.
Окраины заводского поселка преобразились. На улицах, выходивших к оврагу, появились баррикады. В дело пошло все: котельное железо, броневые плиты, корпуса разобранных танков. Как в гражданскую войну, жены подносили мужьям патроны и девушки прямо из цехов шли на передовые и, перевязав раненых, оттаскивали их в тыл. .. Многие погибли в тот день, но этой ценой рабочие-ополченцы и бойцы задержали немцев до ночи, когда к месту прорыва подошли новые части.
Пустынны заводские дворы. Ветер свистит в разбитых окнах. И когда близко разрывается мина, на асфальт со всех сторон сыплются остатки стекол. Но завод дерется так же, как дерется весь город. И если к бомбам, к минам, к пулям, к опасности вообще можно привыкнуть, то, значит, здесь к ней привыкли. Привыкли так, как нигде.
Мы едем по мосту через один из городских оврагов. Я никогда не забуду этой картины. Овраг далеко тянется влево и вправо, и весь он кишит, как муравейник, весь он изрыт пещерами. В нем вырыты целью улицы. Пещеры накрыты обгорелыми досками, тряпьем - женщины стащили сюда все, чем можно закрыть от дождя и ветра своих птенцов. Трудно сказать словами, как горько видеть вместо улиц и перекрестков, вместо шумного города ряды этих печальных человеческих гнезд.
Опять окраина - так называемые передовые. Обломки сметенных с лица земли домов, невысокие холмы, взрытые минами. Мы неожиданно встречаем здесь человека - одного из четверых, которым с месяц назад газеты посвящали целые передовицы. Тогда они сожгли пятнадцать немецких танков, эти четверо бронебойщиков - Александр Беликов, Петр Самойлов, Иван Олейников и вот этот, Петр Болото, который сейчас неожиданно оказался здесь, перед нами. Хотя, в сущности, почему неожиданно? Такой человек, как он, и должен был оказаться здесь, в Сталинграде. Именно такие, как он, защищают сегодня город. И именно потому, что у него такие защитники, город держится вот уже целый месяц, вопреки всему, среди развалин, огня и крови.
У Петра Болото крепкая, коренастая фигура, открытое лицо с прищуренными, с хитринкой глазами. Вспоминая о бое, в котором они подбили пятнадцать танков, он вдруг улыбается и говорит:
- Когда на меня первый танк шел, я уже думал - конец света наступил, ей-богу. А потом ближе танк подошел и загорелся, и уже вышло не мне, а ему конец. И, между прочим, знаете, я за тот бой цигарок пять скрутил и скурил до конца. Ну, может быть, не до конца - врать не буду, -но все-таки скрутил пять цигарок. В бою так: ружье отодвинешь и закуришь, когда время позволяет. Курить в бою можно, только промахиваться нельзя. А то промахнешься и уже не закуришь - вот какое дело...
Петр Болото улыбается спокойной улыбкой человека, уверенного в правоте своих взглядов на солдатскую жизнь, в которой иногда можно отдохнуть и перекурить, но в которой нельзя промахнуться.
Разные люди защищают Сталинград. Но у многих, у очень многих есть эта широкая, уверенная улыбка, как у Петра Болото, есть спокойные, твердые, не промахивающиеся солдатские руки. И поэтому город дерется, дерется даже тогда, когда то в одном, то в другом месте это кажется почти невозможным.
Набережная, вернее, то, что осталось от нее - остовы сгоревших машин, обломки выброшенных на берег барж, уцелевшие покосившиеся домишки. Жаркий полдень. Солнце заволокло сплошным дымом. Сегодня с утра немцы опять бомбят город. Один за другим на глазах пикируют самолеты. Все небо в зенитных разрывах: оно похоже на пятнистую серо-голубую шкуру какого-то зверя. С визгом кружатся истребители. Над головой, не прекращаясь ни на минуту, идут бои. Город решил защищаться любой ценой, и если эта цена дорога и подвиги людей жестоки, а страдания их неслыханны, то с этим ничего не поделаешь: борьба идет не на жизнь, а на смерть.
Тихо плескаясь, волжская вода выносит на песок к нашим ногам обгоревшее бревно. На нем лежит утопленница, обхватив его опаленными скрюченными пальцами. Я не знаю, откуда принесли ее волны. Может быть, это одна из тех, кто погиб на пароходе, может быть, одна из погибших во время пожара на пристанях. Лицо ее искажено: муки перед смертью были, должно быть, невероятными. Это сделал враг, сделал на наших глазах. И пусть потом он не просит пощады ни у одного из тех, кто это видел. После Сталинграда мы его не пощадим.
24 сентября 1942 года
-
На Озоне появилась книга "Ванька-ротный".