Бывший узник Освенцима Анатолий Ванукевич: Грудных детей сразу бросали в огоньТерритория смерти- Когда началась война, мне было 11 лет. Мы тогда жили в городе Гродно, возле самой границы. Уже на второй день фашисты были у нас. Они сразу стали вешать военнопленных, комиссаров, большевиков. Меня вместе с семьей задержали, а через несколько дней погрузили в вагоны. Как оказалось, нас везли в Освенцим. Не давали ни воды, ни еды.
В пути, недалеко от Кракова, родителям удалось проделать отверстие в потолке вагона, через него меня вытолкали наружу. Я упал в овраг, на мне, как назло, была синяя шапка с огромной красной звездой. Хуже не придумаешь. Я два дня бродил по лесу, пока меня не схватили полицаи. Из-за моего внешнего вида они решили, что я связан с партизанами. Меня привезли в гестаповскую тюрьму и начали пытать, а через какое-то время отправили в Освенцим.
Когда мы приехали в лагерь, то первое, что мне запомнилось, - это ворота, на которых была стрелка только в одну сторону. Обратная дорога - через один из пяти крематориев лагеря. Главный врач мне выколол номер на руке - 99176. После этого отправили в душ, выдали деревянные колодки, полосатую форму и перевели в карантинный блок. Спустя два месяца нас разместили в специальном корпусе для малолетних, до 15 лет.
Каждым блоком командовал капо - самый страшный для заключенных человек. Со мной сидели и поляки, и хорваты, и французы. Много было советских военнопленных, у которых - в отличие от других - татуировки с номером были на груди.
На первое время нас определили на уборку лагеря, потом привлекли к строительству большого завода, который возводили в Освенциме. Еще одно, что врезалось мне в память, - это рассортированные вещи рядом с крематорием. Горы часов, горы тапочек, горы одежды. Ужасное зрелище. Когда прибывал состав с заключенными, к делу приступала зондеркоманда, которая сортировала приехавших. Женщин остригали. Если у них были грудные дети, то их отбирали и сразу бросали в огонь. Помню, один раз девушка из вновь прибывших выхватила из рук эсэсовца пистолет и застрелила двоих или троих нацистов. За это всех, кто приехал с ней, расстреляли.
Вообще больше двух месяцев люди там не выживали. Вырваться из лагеря было невозможно. Узников считали по три раза на дню. Если кого-то не находили, могли расстрелять весь блок. Был один случай, когда заключенные из моего блока, работавшие на строительстве коровника, сумели бежать. Когда это вскрылось, капо принялся нас избивать. После чего распорядился посадить всех в карцер. Там нас продержали около двух недель. Расстреливали людей каждый день. Как-то раз и меня чуть не расстреляли - к счастью, у нациста кончились патроны. Тогда, помню, он просто избил меня.
http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3137778/
