Утром 7.10. штаб 106 мд, получив приказ отходить на Семлево, вместе с АП и частью одного из стрелковых полков, начал движение по направлению на Дорогобуж. Такой же отход начали 131
штабы 19 сд с одним СП и 103 сд. Дорогобуж к тому времени был уже частично занят немцами с восточной окраины, а другая его часть обстреливалась из минометов и группами автоматчиков По той же дороге – Дорогобуж-Семлево-Вязьма – отходили все части 20 А и части войск 19 А. Таким образом, части 24 д начали отход по двум дорогам штабы 103 мд, 106 мд, 303 сд, 19 сд по дороге через Дорогобуж на Семлево. Штабы 6 сд, 8 сд, 9 сд армейские части, тылы дивизий – по дороге Волочек-Семлево. При переправе у Дорогобужа через р. Осьма скопилось колоссальное количество артиллерии, обозов, автомашин, повозок. Несмотря на воздействие противника с воздуха, войска все-таки довольно организованно переправились, взяв направление по дороге на Семлево. В лесах после переправы они привели себя в порядок. Паники в этот момент в войсках не наблюдалось. Однако произошло совершенно ненормальное явление – во главе движения оказались автомашины, обозы, артиллерия. Весь этот поток двигался через Семлево на Вязьму, сзади двигалась пехота. Когда я говорю о стрелковых полках и дивизиях того времени, то вновь подчеркиваю, что в результате беспрерывных боев пехоты осталось очень мало. В большинстве полков насчитывалось 50-100 активных штыков, если не считать 2-3 полнокровных дивизий 20 А, которые шли в порядке. Большинство двигавшейся артиллерии было без снарядов, а тракторы оставались без горючего (без солярки). 7.10. Противник окончательно занял Дорогобуж и Волочек, к вечеру повел наступление на Семлево с юга, выходя на большак Семлево-Вязьма. В это время 309 сд только еще начала отход в направлении Дорогобужа. Она пыталась штурмом прорваться через этот город и произвела несколько атак. Основная масса людей 309 сд полегла на окраинах Дорогобужа, в том числе командование дивизией и командование полков. Прорвалось ночью только около 180 человек.
В 16.00 7.10. генерал-майором Котельниковым, мною и полковником Утвенко, командиром 19 сд, была организована оборона Семлева, для того чтобы пропустить войска и артиллерию, двигавшиеся из Дорогобужа и Подмошья через Семлево вперед для прорыва окружения, в сторону Вязьмы.
Майор Асатуров – командир 103 ГАП, майор Башилкин – командир АП 106 мд прикрывали отход войск артиллерийским огнем. Остатки 19 сд, армейский саперный батальон и другие группы армейских войск заняли оборону Семлева и продержались до 24 часов 8.10. Наряду с подлинным героизмом и полнейшим хладнокровием таких командиров, как Асатуров, Башилкин, должен отметить исключительную недисциплинированность другой части командиров. Например, у Семлева шесть артполков самовольно снялись и ушли в самую критическую минуту, оставив пехоту без артиллерийской поддержки. Так же самовольно снялись и ушли отдельные батальоны, и за Семлево дрались фактически одни части 19 сд и орудийные расчеты Башилкина и Асатурова.
В ночь с 7 на 8.10 в Семлево прибыл ВС и штаб 32 А с батальоном охраны, двигавшейся на Мало-Ярославец для получения новой задачи. Мною и генерал-майором Котельниковым было предложено ВС 32 А организовать совместно прорыв войск в направлении Вязьмы. Однако ВС 32 А было принято решение выполнять ранее имеющуюся задачу и попытаться проскочить самостоятельно севернее Вязьмы, куда они и отправились.
В 16.00 8.10. в Семлево прибыл начальник штаба 24 А генерал-майор Кандратьев с частью штаба и двумя десятками автомашин. Генерал-майор Кондратьев взял на себя командование обороной Семлева, имея телефонную связь с генерал-майором Ракутиным, двигавшимся со штабом армии и частью войск на Семлево.
В 17-19 часов 8.10. штабом 24 А был получен приказ командующего 20 А, которым указывалось, что 24 А подчиняется ВС 20 А, который организует выход войск из окружения. Командующий 20 А, генерал-лейтенант Ершаков приказал организовать прорыв, имея круговую оборону такого порядка: 20 А прорывает на Фронта Вязьма – Волоста-Пятница, 24 А – на фронте Волоста-Пятница – ст. Угра. Хочу отметить, что идея организации прорыва на очень широком фронте не могла иметь успеха. Это решение принималось без учета реальных войск, в расчете на якобы полнокровные цельные дивизии, и не учитывалось, что дивизий фактически не было, а были штабы, имеющие отдельные, очень малочисленные полки.
Вторая ошибка генерал-лейтенанта Ершакова заключалась в том, что он, пренебрегая разведкой, не приведя войска в порядок, решил осуществить прорыв с ходу. Войска, так или иначе вырывавшиеся из окружения, не выполняли приказов, не расширяли и не закрепляли прорыва, а стремились во что бы то ни стало скорее уйти. В силу этого бросали артиллерию и обозы, а последние боясь отстать, устремлялись вперед пехоты, загромождали дороги и вязли в болотах.
Вместо организованного удара на прорыв, в полном беспорядке, южнее Вязьмы в районе Селиваново-Панфилово, Молошино, ст. Стогово, Подрезово, Гредякино в одну кучу скатились и перемешались остатки войск трех армий: 19 А, 20 А, 24 А – преимущественно артиллерия, обозы и спец. части.
Генерал-майор Ракутин и его часть штаба тем временем продолжали прорываться в Семлево. Генерал-майор Кондратьев с другой частью штаба, находящейся в Семлево, имел связь только со штабом 106 мд и со штабом 19 сд. Таким образом, 24 А не могла занять направлений, указанных в приказе генерал-лейтенантом Ершаковым. Вечером 8.10 была получена радиограмма генерала армии Жукова, приказывавшего держаться компактно и прорываться через Вязьму на Гжатск. Больше никаких телеграмм и других указаний, а также и грузов штаармом 24 и войсками получено не было.
Вечером с 22-23 часов 8.10. немцы, прорвав оборону севера, через ст. Семлево вышли на северную окраину поселка Семлево. Генерал-майор Кондратьев с частью штаба 24 А вынужден был под давлением противника перейти на новый КП в район д. Молошино.
Утром 9.10., следуя за 139 сд, 24 А, ввязавшаяся в бой с противником часть штаба, возглавляемая генерал-майором Кондратьевым, оказалась в кольце немцев в районе Панфилово. Дальнейшая судьба этой группы штаарма и судьба штаба армии, шедшего с генерал-майором Ракутиным, мне неизвестна, так как в это время я находился в бою вместе с полковником Утвенко, командиром 19 сд, организуя прорыв войск в направлении Селиваново. Начальник штаба генерал-майор Кондратьев с работниками штаба оставались позади нас, и как они действовали, я не знаю.
В районе Панфилово прорыв войск, состоящих главным образом из артиллерии и обозов, организовывал генерал-майор Котельников. Его целью было вывести артиллерию, которой здесь скопилось огромное количество. Было предпринято семь атак, часть артиллерии и пехоты прорвалась и ушла из окружения, но большая часть осталась, в силу недисциплинированности многих командиров, стремившихся прорваться самостоятельно, а также еще и потому, что отсутствовали снаряды и горючее для тракторов. В последней атаке 14.10. генерал-майор Котельников был убит. В лесу остались небольшие группы войск и отдельные люди, организующиеся для выхода мелкими группами. По сообщению комиссара штаба 9 сд, старшего политрука Нехаева в этом районе также погибли командир 9 сд, генерал-майор Богданов, и комиссар 9 сд, бригадный комиссар Прохоров.
ВС 20 А организовал прорыв в направлении Борзя-Алексеевское. Сам ВС находился северо-восточнее 10 км Стогово. 14.10. я пытался разыскать его. Прибыв на место его стоянки, я получил сведения, что ВС 20 А вместе со штабом ушел на Запад, в направлении Подрезово-Молошино. Куда он девался в последствии, мне не известно.
В лесу, восточнее Гредякино, мною были встречены раненые член Военного совета 24 А дивизионный комиссар т. Иванов и замкомвойск по тылу 24 А генерал-майор Циркович. Они могут подробно изложить действия штаба 24 А и 20 А, так как до района Семлево следовали со штабом 24 А, а с района Семлево со штабом 20 А, где и были ранены (дивизионный комиссар Иванов сейчас находится в Новосибирске, адрес: Красный проспект, 37).
Из сообщений бойцов и командиров 20 А, которых я встречал, выяснилось, что последний раз его (генерал-майора Ракутина. – Прим, авт.) видели в 6 км восточнее Семлева. С ним следовали майор Мошин и ряд других работников штаба. Куда они девались последствии – сказать не могу.
Бригадный комиссар Березкин – комиссар штаба 24 А был тяжело ранен по дороге Волочек-Семлево. По рассказам очевидцев, генерал-майор артиллерии Машенин, не доходя Семлева, был ранен в обе ноги и застрелился. Дивизионный комиссар Князев -комиссар тыла 24 А, генерал-майор Сиваев — начальник ВОСО 24 А двигались в ВС 20 А.
О генерал-лейтенанте Лукине ни от кого и ничего не слышал ни в период боев, ни в период выхода из окружения.
Вышли из окружения ряд работников штаба 24 А, в частности начальник штаба генерал-майор Кондратьев, который сейчас работает начальником штаба 33 А.
Из войск вышли из окружения остатки 19 сд, 106 мд, 9 сд, выведен полностью артполк РГКА 24 А, значительная часть тылов армии и станция снабжения.
Мне осталось сделать лишь несколько выводов, чтобы закончить освещение затронутого Вами вопроса из действий 24 А после Ельнинской операции до нового формирования:
Первое: 24 армия полегла, обороняя свой рубеж; второе: остатки частей армии начиная с 7.10. отходили согласно приказу, с непрерывными боями.
Член Военного совета 24-й армии
Дивизионный комиссар
(К. Абрамов)
9.03.42 г.
г. Тула.
http://smolbattle.ru/index.php?showtopic=900