Педлагаю участникам форума ознакомиться с материалами по духовной безопасности.
Взято из "Спутника поисковика" просветительского центра "Доброхот". Мурманск. 2007 год.
Считаю, что есть над чем подумать. Да и материал сам по себе очень интересен.
АЗЫ ДУХОВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Жизнь поисковика в поле похожа на жизнь солдата на войне. Есть рутина каждого дня с раскопками, с непропорциональностью приложенных трудозатрат и редкостью удач, с неустроем полевой жизни и даже с опасностью. Есть высокие состояния, когда душа поет, когда в тебе неожиданно проявляются такие грани твоей личности, о которых ты не подозреваешь. Но бывают и падения: напр., ослепление мишурой и тленным (тянет на мародерство).
Понятно, что влечет в поиск подростков. Но что неодолимо тянет в поле людей семейных, тратящих время, деньги, силы, здоровье (речь, конечно, не о черных копателях)?
Уж, верно, каждому поисковику приходилось отвечать на вопрос: «А тебе, по большому счету, и им, давно сгнившим, это надо?». И, действительно, если после смерти нет жизни (в другом уже измерении), то нужны ли твои труды для того парня, которого ты поднимаешь? Родители его уже и сами в земле (седьмой десяток лет идет после войны), братья и сестры, жена, если не померли, уже на склоне лет и боль от утраты или безвестности притупилась, а уж что говорить про молодых... Конечно, можно рассказать вопрошающему нас о незабываемых состояниях удовлетворенности и радости, когда из безвестности встает судьба незнакомого тебе человека, когда светлеют залитые слезами лица родственников солдата. Но ведь и это преходяще.
И здесь надо признать: как на фронте не бывает неверующих, так и для настоящих поисковиков не может быть отрицания иной жизни после смерти. Поиск не сводится только к «физике» (физическим усилиям) и эмоциям. Нет сомнения, что именно сопряженность с инобытием, с «вечно живыми» руководила блаженной памяти Николаем Орловым и его братьями. Сильнейшие впечатления о мясорубке у Мясного Бора по всем законам психики должны были пройти, угаснуть, на их место должны были прийти другие доминанты. Но потрясение и внутренняя работа вывели Николая на другой уровень бытия, и уже незримо вели его «из-за горизонта» души павших.
Но надо признать и другое. Сознание, духовная культура поисковика может и отставал от высоты его дела, т. е. осознания поиска в его духовном измерении у самого поисковика может быть недостаточно.
Опыт показывает, что для начала одухотворения поиска необходима работа сердца. Увидеть в костях, поруганных и безгласных, когда-то живого человека, войти в атмосферу 40-х годов, в детали сурового военного быта, соотнести его, может быть, твоего ровесника, со своей жизнью — это не работа фантазии, а именно работа сердца.
Интуиция, соработница поисковика, в таком случае — это готовность услышать и принять к руководству неслышимые для окружающих вопли истосковавшихся солдатских душ, их подсказки, их пожелания. А для глухого, зашоренного «землей» сердца духовный (непонятный и пугающий) мир может проявляться, пожалуй, только в «аномальных зонах» на местах ожесточенных боев.
Поисковик, именуемый искателем солдатских судеб, должен понимать, что он реально, действительно входит в судьбу (земную и небесную) отшедшего в иной мир человека.
И потому в поиске необходимы понимание высоты цели, чистота помыслов, сосредото¬ченность и собранность. Не так трудно настроить металлоискатель, гораздо сложнее настроить своего внутреннего человека (да еще и на длительную работу).
Известно, какие строгие ограничения налагаются на поведение людей на кладбищах (порой с определенной долей суеверий). Но ведь и в случае раскопа и эксгумации даже единичного захоронения — это тоже кладбище. Погосты всегда смиренны и мудры. Вот и вести себя на них надо смиренно и мудро. На кладбищах не сквернословят и не заливаются хохотом, не пляшут и не засоряют их современной эрзацмузыкой. Услышишь одно — не услышишь другого, главного. Здесь не просто культура поиска, здесь соучастие и сопряжение с Иным. Конечно, поле — это не храм, но это та «зона», где сталкеры для своей безопасности и достижения поставленных задач обязаны вести себя соответствующе.
А это значит:
1. При работе необходимо иметь на сердце мир. Павшим, нас незримо сопровождаю¬щим на месте их отшествия, хватает и до сей поры войны. Заземленность мыслей и чувств, озабоченность тщетным, раздражительность и другой негатив — не лучшие инструменты для работы. Советуем, придя на участок, с добрым посылом сказать про себя: «Мир и покой вам, братья». А позже, может быть, навыкнуть испрашивать на дело благословение Божие («Господи, благослови!») и помощь павших, хозяев этого места.
2. Надо знать, что по учению Ветхого и Нового Заветов, кости умерших еще облекутся в плоть, Бог опять даст им дыхание и жизнь — «И многие из спящих в прахе земли пробу¬дятся» (пророк Даниил). Вот сильнейшее описание из пророка Иезекииля: «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: .кости сухи и! слушайте слово Господне! Так говорит Господь Бог костям сим: вот Я введу дух в вас, и оживете. Я обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь". Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог. от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище» (гл. 37). Именно поэтому такое почтительное отноше¬ние к человеческим останкам в христианстве: это часть человека (образа Божия) в земной жизни, но это и участник воскресения конкретной личности из мертвых. Ну а как, если не все кости остались целыми или если весь человек превратился в прах и пепел? — При полноте явления такого чуда как всеобщее воскресение мертвых будут явлены и другие, частные, чудеса: напр., восполнение физической целостности человека (хотя при новой Земле и новом Небе физическое измерение людей будет иным). Что же до второй части вопроса, то на нее можно ответить языком современной молодежи: в памяти Божией сохраняется матрица любого человека, по ней он будет воскрешен. Все это не отменяет и не умаляет должного отношения к останкам умерших.
3. Необходимы духовное трезвение и осторожность в отношении находимого (останков, личных вещей). — Они могут быть отмечены печатью страстности, греха. Так, в книге Иова читаем: «Кости его наполнены грехами юности его, и с ними лягут они в прах» (гл. 20). С какой совестью, с какими чувствами уходил из этого мира воин на поле боя: с кровавым отблеском в лице, с проклятием или с молитвой о прощении, с думой о своих близких?
Можно всего сказанного не принимать, но отрицанием явление не исчезает. Существует так называемое постдействие вещей, предметов, которые являются материальными носителями феноменов более тонкого мира и порядка. Не все кости, кажущиеся на первый взгляд сокрушенными, еще и смиренные. Что делать? — Надо промолить ситуацию (говоря техническим языком, задействовать молитву). Для самого поисковика это может быть простая, но очень сильная молитва охранения — молитва Иисусова: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». За того воина, останки которого перед вами, молитва: «Господи, помилуй раба Твоего».
Сороковые годы XX века не были благоприятными для духовного развития ни в СССР (с его госатеизмом), ни в фашистской Германии (с серьезными занятиями оккультизмом, т. е. сатанизмом, верхушки Третьего Рейха, с неприятием «религии слабых» — христианства. Поэтому в элитных подразделениях — напр., СС — не разрешалось принимать Крещение, Причастие, совершать отпевание). Если у захоронения негативная духовная доминанта, переломить ее может только молитва. Ею же подпитываются и незримые души бойцов. И таким образом поиск становится не только комплексным изучением истории войны, но и духовно-нравственным деянием.
В свете изложенного становится понятной необходимость приглашения священника для служения панихид по «вождям и воинам на поле брани жизнь свою за веру и Отечество положивших». Но если современная церковная практика, как исключение, допускает служить панихиды по инославным воинам (вспомним панихиды по всем морякам АПЛ «Курск»), то чин погребения (отпевания) с прочтением священником разрешительной молитвы отправляется только по православным. Посредством отпевания душа павшего находит, наконец, покой.
Есть надежда, что придут те времена, когда в поисковых отрядах будут люди, которые по мирскому чину смогут пропеть краткую заупокойную литию по известным и безвестным воинам («Ты Сам, Господи, их имена ведаешь»). А отряды будут иметь не только списки павших, но и заупокойные помянники.
При непреложности слов Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», конечно же, среди поднимаемых нами имеются те, кто исполнил эту запо¬ведь любви и могут назваться блаженными (по-русски: счастливыми). А уж если посмертная участь их блаженна, а после работы поисковиков и покойна, то возможно и обратное движение: их молитвы, их представительство там, в том мире, охраняет нас здесь, на земле. И по нашем отшествии из этого мира вслед на ними нам еще предстоит ТАМ встреча с теми, ради которых мы трудимся сейчас в поле прошедшей войны.
