ПРОДОЛЖЕНИЕ
С помощью вылазки он хочет избавиться от опасного орудия противника. Купер и Хиссинк, который только что вернулся из отпуска, идут вместе с ним. Втроем они с боль-шой осторожностью подкрадываются к вражеской пози-ции, потом Муйман оставляет своих товарищей для при-крытия сзади. Он сам подползает по снегу совсем близко от часовых и подкладывает принесенный 3-килограммовый подрывной заряд под пушку.
Когда взрыв разрывает 7,62-сантиметровку на тысячи кусочков, он уже ползет обратно. Невредимыми все трое возвращаются на свои позиции.
В советском стане комиссар мог сколько угодно извер-гать проклятия по поводу уничтоженного орудия, но от приказа к наступлению он не откажется. Возможно, он еще раз пересчитывает готовые к бою танки, он знает, что их экипажи хорошо снаряжены, хорошо накормлены и до-вольно неплохо подготовлены, что пехота состоит из раз-номастных соединений, что в ее рядах стоят пятнадца-ти- и шестнадцатилетние. То, что бедные парни измота-ны и голодают, возможно, меньше заботит его, потому что они, очевидно, привыкли к этому. Часа огневой подго-товки, наверное, думает он, в этот раз будет достаточно, потом танки, а вслед за ними пехота совершат прорыв, возьмут вокзал Рангун и продвинутся дальше по дороге снабжения немецких войск... Это третий вариант совет-ской наступательной тактики: сначала острием клина, потом атаки с боковой части и теперь атаки вдоль боко-вой части...
Возможно, два часа спустя комиссар все еще сидит в своем бункере и ждет первых рапортов об успехах. Первая волна из шести танков уже ушла вперед. Но рапортов что-то не поступает. Наконец, он снова слышит скрежет гусе-ниц в советской зоне. Два из шести танков возвращаются обратно, и новости, которые они приносят, не соответст-вуют ожиданиям. Пехота хотя и прорвалась на той сторо-
не железнодорожной насыпи, но проклятое противотанко-вое орудие все еще держится! Черт бы его побрал! Два тан-ка повреждены, четыре других «капут»!
Если бы в советском стане знали, как обстоят дела у Муймана. Орудие расстреляло все боеприпасы, за исключе-нием одного снаряда, потому что он же сражался не толь-ко с шестью танками.
Когда подкатывают следующие пять, как раз подходит командир. Он отдает приказ всадить последний бронебой-ный снаряд в первый танк, остальные же быстрой очередью покрыть фугасными гранатами. Муйман снова показывает мастерство: последний снаряд поджигает Т-34. Фельдт, молодой командир взвода, тем временем добывает новые боеприпасы. У орудия Бутса, к северу от железной дороги, их еще достаточно, на том участке пока было спокойно.
Штурмман Фектер, молодой доброволец из Бачки, ко-торый так хорошо играет на губной гармонике, без устали таскает под сильным огнем одну за другой гранаты и каж-дый раз успевает как раз вовремя.
5-сантиметровое орудие противотанкового подразделе-ния подбивает два легких танка, остальных и в самом деле удается удерживать фугасными гранатами до тех пор, пока не доставлены новые бронебойные снаряды. Теперь справились и с двумя последними.
Между тем силы, прорвавшие передний край обороны, отрезаны от «своих». Без танковой поддержки советские войска не могут пройти дальше. Но красному комиссару нужно взять вокзал Рангун. Поэтому в 11 часов на расстоя-нии в полторы тысячи метров появляются сразу двадцать танков и едут прямо на орудие Бутса, именно на Бутса, который только что отдал часть своих боеприпасов! Но, в конце концов, на свете бывают чудеса: в восьмистах мет-рах от него великаны резко разворачиваются и атакуют старую позицию, атакуют орудие Муймана, которое они должны были раздавить и которое они теперь хотят взять с фланга. Но у Муймана теперь снова есть боеприпасы! Рас-чет разворачивает орудие: Огонь! Шесть из двадцати тан-ков один за другим охватываются пламенем, на другие уже наводят прицелы. Остальные разворачиваются. Сами рус-ские стреляли плохо — снова Муйман может записать на свой счет победу.
А потом наступает очередь Бутса, которому неутоми-мый Фектер быстро подносит еще пару гранат, тоже только для одного выстрела. Бутс уничтожает два танка. Если было бы больше гранат, он бы справился и с другими! Бутс в неистовстве. В конце концов, Муйман и так уже за последние дни достаточно прогремел по округе. А теперь он спокойно должен смотреть, как тот берет на себя послед-ние танки. И Нэргеру в прицел уже не попало ни одного танка, потому что со всеми справился Муйман...
Несколько выстрелов орудия Бутса прогремело как раз в тот момент, когда началось немецкое контрнаступление. Подошли резервы, пехотинцы одной северонемецкой диви-зии. В изумлении теперь смотрят голландцы , как этот ве-ликолепный батальон разворачивается и начинает продви-жение вперед в классическом порядке, с майором во главе. Как раз мимо их орудия проходит огромный ольденбуржец, с пулеметом, переброшенным через плечо, словно это легкая пушинка.
Вскоре врага снова выбросили с его позиций... Кроме взо-рванного 7,62-сантиметрового орудия, в этот день было подбито 15 танков: два — Бутсом, тринадцать — Муйма-ном в одиночку, тринадцать за один день! Семь — находясь у прицела, остальные — руководя огнем. Три подбил штурм-ман Фельдт.
Этой ночью командир дивизии подписывает документ, который отправляется в штаб армии и в Главный штаб фюрера: штурмман Герардес Муйман из 14-й роты легиона СС «Нидерланд» представлен к Рыцарскому кресту Желез-ного креста — Муйман, который подбивал русские танки как хищник во время облавы, хотя они превосходили его по огневой силе в десять раз.
Упорство большевиков не знает границ. На следующий день жертвами орудия Муймана стали еще три танка.
У орудийного расчета в эти дни много дел: на ствол нужно наконец нанести кольца! Теперь их уже целых два-дцать. Они уже давно могли бы сделать их, но после первого Муйман сказал, что пока не стоит, колец обязательно бу-дет больше. Поскольку под рукой нет краски, солдаты по-вязывают вокруг отважного ствола полоски старого мас-кировочного халата.
Между тем слухи об их успехах обошли уже весь фронт — до последних подразделений снабжения. Бригада принимает поздравления армии, а Верховное командование вермахта называет имя Муймана по радио. Насколько известными они стали благодаря своим боям, орудийный расчет еще пока не знает. Сам Муйман позже скажет: «Мы только подивились, когда целая орава офицеров пришла, чтобы ос-мотреть наше орудие и позицию...»
Судьба не поровну распределяет жребий. Орудию Кос-бау, который вот уже две недели удерживался под сильней-шим огнем противника в песчаной промоине, еще почти не удалось проявить себя в бою. 15 февраля, как раз в тот мо-мент, когда он хотел вступить в бой, враг ударяет прямо по ним. Роттенфюрер Косбау получает ранение, штурмма-ны Витушек, Динтер и Де Вит убиты, само орудие повреж-дено. Но дух товарищества переживает смерть — и ночью Нэргер получает от командира приказ похоронить тела павших товарищей.
Нэргер направляется к месту их гибели. Это тяжелое задание. Некоторым лучше несколько раз оказаться в плену у смерти, чем притронуться к мертвым. Но и здесь побеж-дает неискоренимое чувство нашей внутренней связи, ко-торая исходит из общей жертвенности.
С трудом пробирается Нэргер вдоль старой передовой линии, постоянно встречая на пути возвращающиеся груп-пы пехоты, которым сегодня ночью предстоит участво-вать в сужении линии фронта. Его окликают, мол, чего он еще там ищет, но Нэргер лишь отмахивается.
Наконец он достигает покинутую позицию в песчаной промоине, и тут ему неожиданно везет: приближается ка-кая-то машина, которая хочет забрать орудие. Теперь он может прицепить к ней свои сани. Он поднимает товари-ща — 17-летний Де Вит такой легкий, что он без труда бе-рет его на руки и кладет в сани; Динтер и Витушек уже тяжелее. Потом странный буксир громыхает обратно. Но продвижение дается медленно и с трудом. Орудие скользит туда-сюда, так что, в конце концов, сани переворачива-ются. Нэргер спрыгивает. У водителя, однако, уже нет времени, ему нужно спешить, если он хочет вовремя привез-ти свой автомобиль в укрытие.
Нэргер отвязывает сани, снова кладет на них убитых и сам впрягается спереди. В предрассветных сумерках он приходит с Витушеком, Динтером и Де Витом на команд-ный пункт роты.
На новой передовой линии рота может установить лишь четыре орудия. На протяжении четырех дней враг развед-группами зондирует новые позиции и прочесывает мест-ность гранатами. Руйтера и Буттингера тяжело ранило такими вот шальными осколками, и они позже умирают от ран в лазарете. Хорошо, что человек не знает своей судь-бы, и это сейчас, прежде всего, касается Бутса.
А пока что Муйман и Бутс радуются небольшой пере-дышке и добывают из подбитых танков русские спецпай-ки — ведь в то время, как советские пехотинцы питались лишь пшенной крупой да сырой рыбой, «спецы», танковые экипажи, снабжались великолепно.
На той стороне снова что-то начинает шевелиться. Но перед бедой на истребителей танков снова сыпется дождь из наград: Железный крест 1-го класса для командира взво-да Фелъдта и неутомимого санитара Купера, Железный крест 2-го класса для Бутса, Фектера, ван дер Вея, Бен-цингера, Вольферена, Ваарденбурга и Хиссинга. Теперь все солдаты из орудийных расчетов Бутса и Муймана имеют на груди черно-бело-красные ленточки. С Ваарденбургом из расчета Муймана прямо на глазах происходит удивитель-ная перемена. Раньше его называли не иначе как просто «сапожник», потому что он чинил сапоги всей роте, теперь его зовут только «штурмман Ваарденбург» — и он рьяно сле-дит за тем, чтобы так оно и оставалось впредь.
Четыре дня потребовалось большевикам для того, что-бы снова начать атаку на этот тяжелый участок суши, переход к Шлюссельбургу. Чуть забрезжил рассвет 22 фев-раля, отдельные выстрелы прекратились, и на немецкие окопы обрушился самый настоящий, продолжительный ураганный огонь.
Расчеты Бутса и Муймана сидят в своих бункерах и слу-шают этот концерт. Кошмар, просто кошмар! Вдруг в бун-кер врывается часовой орудия: «Три танка сзади из леса!»
Теперь, кажется, пришел конец. Прямо рядом с ними, чуть ли не впритык, стоят три танка и обстреливают до-рогу на Бирму. Как хорошо, что орудие установлено глубоко и замаскировано — Муйман спешит со своими верными то-варищами мимо танков к орудию — сто пятьдесят метров.
А там — снова сюрприз: с другой стороны наступают сразу пять танков!
Взгляд на Бутса: он со своими солдатами уже достиг орудия и направляет ствол прямо. Значит, мы поворачива-ем! Ствол с двадцатью кольцами из обрывков маскировоч-ного халата описывает полукруг. Совсем непросто крутить тяжелую пушку на пригорках, ведь ступицы колес совсем заледенели. Всей своей силой солдаты наваливаются на орудие. По их лицам, несмотря на мороз, градом льется пот.
Впоследствии они уже не могут вспомнить, сколько про-шло времени до того момента, когда прозвучал первый вы-стрел. Они помнят только, что попали. Муйман снова под-бил два танка, третий удрал. Бутсу на этот раз больше по-везло, его жертвами стали три Т-34.
Облегченно вздыхая, они оглядывают дымящиеся сталь-ные руины — в этот раз было ужасно, по-настоящему ужас-но. Сейчас они даже не могут радоваться своему успеху, потому что преодоленная опасность еще сдавливает горло.
Лишь теперь они осознают, что вражеская артиллерия все еще удар за ударом бьет по позициям. Они ползут в ук-рытие, прижимаясь к земле; у каждого орудия для наблюде-ния остается только по одному человеку.
И тут снаряд попадает прямо в орудие Бутса. Над ним поднялось похожее на пинию облако дыма от тяжелой гра-наты. В снег вокруг шлепаются куски земли. Теперь там появляется чья-то фигура, покачиваясь, идет к орудию, склоняется над щитком...
Муйман бросается туда. Ему навстречу идет Бутс, по-висает у него на плече. Из его куртки течет кровь.
«Все остальные — убиты, — простонал он, — все трое убиты, орудию крышка».
Молча они склоняются над товарищами — ах, ван дер Вей, только вчера ты был уверен, что это наш последний бой и нас сменят, как ты был прав, — а вот лежит Артс, милый паренек, и Фектер...
Муйман бросает взгляд на Бутса. «Мой осколок в руке не так страшен». Затем они обследуют орудие. Оптика разбита, одно колесо оторвано. Сейчас тут ничего не сде-лаешь.
«Давай», — говорит Муйман, и они идут ко второму ору-дию. Когда они подходят, товарищи сидят вокруг Хиссин-га, у которого оголена рука. Ему только что наложили вре-менную повязку, и она уже окрашивается в красный цвет. Потом Хиссинг отпрашивается у командира орудия в мед-пункт. Теперь они перевязывают Бутса. Бутс не хочет в
медпункт, он не хочет идти к ним как единственный вы-живший из своего расчета. Поэтому он добровольно зани-мает место Хиссинга в расчете Муймана.
Это последняя битва на Неве. Через два дня рота полу-чает приказ вывести из боя последние два орудия и отсту-пить на Мгу. Командир, однако, еще успевает на позиции вручить Бутсу Железный крест 1-го класса.
Когда солдаты на вокзале во Мге уже ждали поезда, к ним вдруг с ревом подъехал мотоциклист. Они нас что, сно-ва забирают ?
«Где Муйман?»
«Это я, оберштурмфюрер!»
«Завтра явитесь на командный пункт стрелковой диви-зии, понятно?»
«Так точно, оберштурмфюрер». — «Что им там от меня нужно, мне что, придется одному здесь остаться?» — думает он.
26 февраля 19-летний штурмман Муйман, сирота из голландской столицы Гааги, ученик слесаря, доброволец ле-гиона СС «Нидерланд», стоит перед отделением, которое собралось, чтобы отдать ему честь. Командир дивизии подходит к нему и надевает ему на шею Рыцарский крест Железного креста , которым его наградил фюрер.
«В моей дивизии все знают о вас, солдатах легионов, и каждый признает ваши заслуги». Эти слова относятся к Муйману, но также и всем остальным — Бутсу и Нэргеру, Фельдту и Хаугу, и, прежде всего, они относятся к погиб-шим, которые лежат сейчас там, под Ленинградом.
Так сражалась противотанковая артиллерия легионов...
(По материалам рот пропаганды СС)
----------------------------------------------------------------------------------------------
Муйман (Mooyman) Йоханнес Жерардус Леоиардус (23.9.1923, Апельдом -21.6.1987, Анлоо), голландский коллаборационист, кавалер одной из высших германских наград, унтершарфюрер СС. В октябре 1942 вступил в Национал-социалистическое движение и голландские формирования СС. 30.1.1943 вступил рядовым в 14-ю противотанковую роту добровольческого легиона СС «Недерланд», командир 75-мм орудия. В середине 1943 прошел курс обучения в унтер-офицерской школе СС в Радольцелле. Участвовал в боях на советско-германском фронте, в т.ч. в районе Ладоги. 4.2.1943 награжден Железным крестом 2-го класса, 10.2.1943 - Железным крестом 1-го класса, 20.2.1943 - Рыцарским крестом (за то, что в течение одного дня ему удалось подбить 13 советских танков). После войны арестован и помещен в тюрьму. В 1947 освобожден, но вскоре как один из наиболее активных военных коллаборационистов вновь арестован. Голландским судом приговорен к 8 годам тюремного заключения (позднее срок снижен до 6 лет). В 1949 освобожден. Погиб в автокатастрофе.
Использован материал кн.: Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники Германии. Москва, 2003
------------------------------------------------------------------------------------------------------
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
Так что это бои где-то на территории Новгородской или Ленинградской области(скорее последней). И Алтын, как фотошпиЁн, слукавил, поместив карту района севернее Сычевки.
