- Есть! – Чуть не выпрыгнув из кабины, заорал Олег, видя как «мессер» пересекли пулемётные трассы, разбив колпак кабины. Немец выбросил шлейф черного дыма и резко пошел вниз. Чуть ли не пританцовывая, Чернов проводил самолёт до конца. Тот упал в лесу и взорвался.
- Вот так! – Радость лезла из груди лавиной. Сбил настоящий, совсем не компьютерный самолёт! А ведь даже не военный, а просто лётчик первого класса и мастер спорта. - Вот так! Знай наших!
Где там планшет? Надо хоть определиться с направлением. Где искать наши аэродромы? На карте они должны быть отмечены.
Тут холодный разряд, пробежавший по спине, заставил резко уйти в вираж. Очередь прошла почти рядом. Совсем забыл про остальные самолеты врага, их же три было. Опять вираж к солнцу, но номер не проходит – там поджидает другой «мессер». Штурвал на себя, уходя в мертвую петлю, на самом верху полубочку, затем вниз и вбок. Эти тоже не ожидают такой прыти от И-16-го. Чернов на время отрывается от немецких пилотов. Но вскоре более скоростные самолеты опять рядом. Снова в предштопорной тряске, с появившейся головной болью и до потемнения в глазах, Олег виражит, уходя от огненных трасс. Пот заливает глаза. С лица его сушит поток воздуха, а под очками…
Немцы, похоже, разозлились. Пулеметные трассы ложатся всё ближе, а фюзеляжи проносятся совсем рядом, грозя тараном. Олег, матерясь, рвёт штурвал, ощущая всем телом стоны всего самолёта.
Долго уворачиваться сразу от двоих ассов невозможно и от попаданий трясётся левая часть плоскости, и фюзеляж. Мотор даёт сбой и начинает дымить. Олег понимает – всё.
Пока двигатель тянет, Чернов берёт штурвал на себя, переводя самолет на вертикаль. На верхней точке отцепляет ремни и вываливается из кабины. Мимо проносятся два мессера, гонящиеся за И-16. Рывок, над головой хлопает купол, Олег повисает на ремнях и удивлённо осматривается. Думал, улетели далеко, но парашют висел над тем самым полем, с которого он и взлетел. А как давно? Смотрит на часы. Ого! Прошло всего полчаса с взлёта. Минут двадцать кружил над полем, это он помнил. Весь бой, получается, длился всего десять минут? А вымотался, как будто выдержал рейс в десять часов без автопилота.
Огляделся. Высота была небольшая. Ветер нёс купол прямо на поле боя, немного снося к болотцу. Немцы пока не атаковали, но было видно нездоровую суету у далёкой лесной опушки. К месту предполагаемого приземления Чернова рысила приличная толпа немцев. А «мессера», убедившись, что, наконец, сбили вертлявого русского, уходят вдаль, напрочь игнорируя далеко видный белый купол. Скорей всего выработали всё горючее. Сам И-16, уже густо дымя и летя по кривой, падает почти в середину болота, но не взрывается.
Ветер нёс парашют туда же, к болоту. В последний момент Олег увидел, что немцы совсем близко и, особо не заморачиваясь, отстегнулся ещё на десяти метрах. Упал в жижу удачно, только сразу притопило по пояс. Извиваясь ужом, быстро пополз к высоте, занятой красноармейцами. Там его встретил Егоров и несколько бойцов.
- Молодец! – Хлопнул по плечу Егоров. – Иди, тебя командир ждёт, а мы тут гостей горячо примем.
Чернов проскользнул в окоп. А сзади загрохотали выстрелы.
Лейтенант выскочил навстречу и сразу схватил Олега за плечи, затем обнял, отстранился и, смотря ему в глаза, затряс.
- Сокол! Настоящий сокол! Чёрт, я последнее время много воздушных боёв видел, но этот! Ты же против двоих на равных дрался! А того как свалил! Эх!
Рядом толпились бойцы, они улыбались Олегу, но Чернову стало не до этого. Он медленно присел и откинулся на стенку окопа. Он вдруг понял, что всё это время ходил по краю, ощущая сердцем холодную сталь косы костлявой, уже занесённой над ним. Нервный смех вместе с остатками адреналина выплеснулись наружу. Чернов смеялся, глядя на сразу ставших серьёзными лица окруживших его бойцов. Лейтенант нахмурился, затем достал фляжку, откинул крышку и протянул Олегу.
- На, хлебни. Сразу отпустит.
Спирт обжег, дыхание перехватило, но действительно стало легче. Лейтенант посмотрел Чернову в глаза:
- Тебе к нашим надо выходить. Такие пилоты нужны. Эх, сейчас бы ещё самолёт найти. - Он вздохнул. - Да где его взять?
- Никуда я не уйду. Если уходить то всем.
Криво усмехнувшись, лейтенант сказал:
- Куда идти? За нами деревня, там советские люди, значит, нет нам пути назад. Так что не дури, уходи, таких как ты мало.
- Нет, я тут останусь. – Упрямо повторил Олег. – Нет самолёта, так оружие дай. Автомат, винтовку, пистолет, что-нибудь.
-Оружие-то есть, да патронов мало. - Вздохнул лейтенант.
- Гранат мало осталось. - Присел рядом Егоров.
- А людей? – Спросил Чернов.
- Было сто пятьдесят три. Все, кто оказался жив после обстрела. – Тихо проговорил седой солдат, сидящий рядом с лейтенантом. - Сейчас шестьдесят три.
- Товарищ командир, немцы! – Крикнул смотрящий на поле боец.
- К бою!
Все рассыпались по сторонам и защелкали затворами. Олег подобрал немецкий автомат, повертел, рассматривая МП-шку, которую видел только в кино, затем передёрнул затвор и пошел к свободной ячейке.
Бой длился недолго. Немцы, не выдержав огня, отошли, а в поле остался ещё один сожженный танк.
З-з-зу-у-у, ба-бах! З-з-зу-у-у, ба-бах!
- Опять минами швыряются, сволочи! – Рядом с Олегом упал и вжался в дно окопа Егоров.
З-з-зу-у-у, ба-бах!
- Командира убило! – Прокричал кто-то. Егоров тут же пополз туда, а Олег следом.
Лейтенант лежал в огромной воронке, рядом с ломаной линией окопов.
- Как звали его? – Спросил Олег у Егорова.
- Маслов Евгений Иванович. Хорошим человеком был. – Вздохнул тот и стал вглядываться в поле.
«Маслов? А не тот ли?»
– Всё, не поминай лихом. - Егоров достал связку гранат, потёр её и пополз вперёд.
Чернов оглянулся - на окопы полз немецкий танк.
Олег закрыл лейтенанту глаза, укрыл его лицо платком и стал заваливать землёй. Потом подхватил автомат и побежал к окопам.
Ба-бах!
Близкий взрыв швырнул Олега вперёд.
Гул в голове постепенно стих, и он попытался открыть глаза, но тут же зажмурился от стекавшей по лицу грязи. Кто-то подбежал и начал ощупывать его.
- Жив? Ты живой?
Затрясли за плечи.
- Эй, ты меня слышишь?
- Да живой я. – Буркнул Олег, смахивая грязь с лица. – Что это было?
- Мина. С войны осталась.
Олег смахнул грязь с лица и увидел перед собой Маслова, рядом толпились парни в камуфляже.
- В голове немного гудит.
Седой поднялся и подал руку.
- Пойдём к палаткам, там в себя придёшь.
У палаток Олег умылся и переоделся в выцветший, но ещё в хорошем состоянии камуфляж. Затем его накормили кашей. Рядом с ним, с кружкой чая, присел Маслов.
- Это бывает. На полях, где в войну были тяжелые бои, часто находятся неразорвавшиеся снаряды и мины. - Седой покачал головой и выругался:
- Может бан на денёк, мать их! – Он посмотрел на Олега и пояснил:
- Это я про тех, кто тут до нас был. Раскоп начали, но, видно, как самолёт в болоте обнаружили, так и кинулись все к нему, не проверив всё тут до конца. Распиздяи, одним словом.
Олег кивнул и поинтересовался:
- А самолёт не в самом центре болота нашли?
- Да.
Маслов внимательно смотрел на Чернова. В его взгляде появилось что-то странное.
- Ты там был! – Вдруг сказал он.
- Где? – Спросил Олег, сразу поняв, что тот имеет ввиду.
- Там. – Теперь на него смотрели все, и в их глазах не было усмешки. Чернов понял, что если он им всё расскажет, то никто смеяться над ним не будет.
- Вы не поверите, но я там был. – Олег обвёл взглядом парней. В их глазах читался только интерес, но лица были серьёзны.
- Мы верим тебе. – Медленно произнес Маслов. – Ты не думай, это вполне серьёзно.
Он покачал головой.
- Понимаешь, мы все там были. Не знаю, как это получается, но каждый из нас хоть раз попадал туда. В прошлое. На ту войну. Кто, так же как ты, кто во сне, кто просто во внезапных видениях. По-разному. Мы видим как, сражаясь, гибнут люди, как бросаются с гранатой под танки, как…
Маслов замолчал, отвернувшись.
- Мы все там были. Некоторые много раз. – Сказал один из парней. – Иногда всё повторяется. Я два раза был на той войне, и два раза видел как один и тот же немецкий танк давит раненых красноармейцев.
И отвернувшись, чтоб скрыть лицо, сказал тихо:
- И ничего не мог поделать.
Седой подполковник повернулся, в его глазах блеснули слёзы.
- Так происходит только здесь, на таких вот полях, где лежат погибшие солдаты той войны. Это они так зовут нас. Каждый раз мы возвращаемся на эти поля и ищем погибших. И будем искать, пока не найдётся последний солдат той войны.
- Последний солдат той войны. – Эхом повторил Олег, и стал рассказывать.
Он опять стрелял и боролся с тем немцем, опять ломал до боли в теле самолёт, и видел как Егоров, с гранатой в руке, бросается под немецкий танк, а в груди нарастал холодный ком.
Когда Олег замолчал, его спросил один из ребят:
- Значит на И-16 , что недавно нашли в болоте, летали вы?
- Да, - кивнул Олег, - я выпрыгнул с парашютом, а он упал там.
- И ещё… - Олег взглянул в глаза Маслову. – Я должен кое-что вам показать.
Он поднялся и уверенно пошел в поле. Через сорок метров остановился.
- Здесь похоронен ваш дед. Я сам его хоронил.
Евгений Владимирович встал на колени и прижал ладони к земле.
- Да… я чувствую, он здесь. Я…
Седой подполковник заплакал, а парни встали вокруг и тихо запели:
- Пусть не сразу об этом в стихах запоют,
Не сегодня, не завтра – когда-то,
Кто-нибудь из солдат, уцелевших в бою,
Сложит песню о мёртвых солдатах.
Сложит песню о тех, кто остался лежать,
Не опознан ни кем, не оплакан,
Кто свалился за шаг, до того рубежа,
За которым кончалась атака.
Из горящих траншей, под огнём и свинцом,
Адресов не оставив в конверте,
Гимнастёрки рванув, плюнув смерти в лицо,
Прорывались ребята в бессмертье.
В скольких окнах в те дни не гасили огни,
В скольких избах сидели у окон:
- Может, живы они? Не придут ли они?
Не вернутся ль они издалёка?.. –
Нет! Пурга замела в чистом поле следы,
Воле мёртвых снега не подвластны…
Нам не встретить их больше – живых, молодых,
Одноклассников и одноклассниц.
Гильзы звонкие вмёрзли в дорожный песок…
Пулемётные ленты да каски…
Несмолкающим хором живых голосов
Выйдут к людям легенды и сказки.
Выйдут песни о тех, кто остался лежать,
Не опознан никем, не оплакан,
Кто свалился за шаг до того рубежа,
За которым кончалась атака.
Стихи В. ТуркинаОлег стоял и думал, что теперь он не сможет жить как прежде.
Теперь он всегда будет душой здесь, на этих полях, а вернувшись домой, будет слышать зов тех, кто ещё не найден. И этот зов прекратится только тогда, когда будет найден и похоронен последний солдат, не вернувшийся с той войны.
http://litostrovok.ru/viewtopic.php?f=17&t=198&start=20
